Сообщение номер:#90 
Buccaneer » 24 сен 2019, 12:27
ЭСТЕТИКА
РЕНЕССАНСА
ТОМ I
СОСТАВИТЕЛЬ
В. П. ШЕСТАКОВ
ФРАНЧЕСКО ПЕТРАРКА
1304—1374
ЛЕКАРСТВА ОТ ПРЕВРАТНОСТЕЙ СУДЬБЫ
ПЕНИЕ И НАСЛАЖДЕНИЕ МУЗЫКОЙ
ВЕСЕЛЬЕ. Упиваюсь пением и игрой на струнных
орудиях.
РАССУДОК. Ах, насколько прекраснее упиваться слезами и воздыханиями! Ведь лучше в
слезах готовить себе веселье, чем в веселье— стоны.
ВЕСЕЛЬЕ. Песни, гласы сладостны мне.
РАССУДОК. И зверей заманивают пением, и
птиц. Удивительно, что даже рыб морских трогает
сладость музыки. Тебе известно сказание об Арионе и дельфине, которое
считается таким правдивым, что занесено даже в летописи; многие
славные писатели упоминают об этом чуде, и всех изящнее Геродот, отец
греческой истории. Подтверждением — медная статуя в том месте, где
Арион, невредимый после великой опасности, вступил на берег; она
изображает кифареда верхом на хребте плывущей рыбы. Рассказывают
еще, что сирены заманивали людей своим пением, и уж не рассказы, а
верная истина, что ежечасно человек обманывает человека льстивыми
словами. Для обмана вообще нет ничего удобнее голоса.
ВЕСЕЛЬЕ. Сладость музыки ласкает слух.
РАССУДОК. И скорпион, говорят, ласкает, прежде чем укусить; и
лекарь помажет, прежде чем резать; и птицелов, и женщина зачаровывают,
когда хотят заманить; и грабитель обнимает свою жертву, и
осьминог—утопляемого. Дурные люди всего страшнее, когда ласковы
повадкой или голосом, как читаем о цезаре Домициане. Почти всякая
ласка подозрительна.
ВЕСЕЛЬЕ. При звуках музыки веселюсь и ликую.
РАССУДОК. Берегись, ибо написано: начало и конец веселья—скорбь;
и еще: возликует душа перед погибелью.
ВЕСЕЛЬЕ. Я неплохо пою.
РАССУДОК. Сам не зная, не в последний ли раз. Лебедь всего лучше
поет перед смертью, чаще умирая в веселии, чем в печали; запев
сладостнее обыкновенного, лебедь, рассказывают, испускает дух в самих
звуках песни.
ВЕСЕЛЬЕ. Пение и свирели—моя утеха.
РАССУДОК. И недаром; ведь каждый день, час и миг тащат тебя к
могиле, а у вас теперь в обычае отправляться туда при звуках пения,
тогда как древних выносили под игру свирели, почему у Папиния Стация и
говорится:
«Милых умерших свирелью обычно туда провожают».
Видно, тебе нравятся оба погребальных обряда, хоть ты и не понимаешь,
куда спешишь, не ведая минуты покоя.
ВЕСЕЛЬЕ. Пение волнует меня.
РАССУДОК. Что толку? Нет спора, музыка обладает великой силой
волновать благородные человеческие души, только действие ее сверх
всякого ожидания оказывается противоположным. Умолчу о менее
важном, но одних она подвигает на пустую веселость, других — на чистую
умиленную радость, а нередко на святые слезы. Из-за такой разницы
глубочайшие умы жестоко спорят между собой. Афанасий Великий,
ненавидя мирскую тщету, запретил церковное пение; Амвросий, желая
дать упражнение благочестию, постановил во время богослужения петь;
Августин же чистосердечно признается в «Исповеди», что глубоко
чувствовал правоту и того и другого и мучился сомнениями.
ВЕСЕЛЬЕ. Люблю петь!
РАССУДОК. Старая любовь греков, а теперь вот и ваша. Человека,
неопытного в пении и струнной игре, они считали невеждой, как
случилось с афинянином Фемистоклом, славнейшим среди греков, когда
он признался на пиру, что не владеет лирой.. Не желая, видно, навлечь на
себя подобное бесславие, фиванец Эпаминонд, по словам Цицерона,
прекрасно играл на струнных инструментах. Удивительно, что даже такой
старец, как Сократ, упражнялся в музыке, и нет ничего странного, если
Алкивиада его дядя Перикл, почетнейший афинский гражданин, отдал
учиться игре на свирели, чтобы среди прочих свободных искусств он
усвоил и это.
Но похвальна разумность целомудренного отрока: приложив
к губам свирель, которую ему подал нарочно для него приглашенный
знаменитый музыкант, и надув для игры щеки, он заметил, как искажается при этом лицо,
покраснел от стыда и, в отвращении отбросив свирель,
сломал ее, за что уже в столь нежном возрасте удостоился стать
примером для всего народа, по общему согласию которого в Афинах
перестали играть на свирели. Перейдя к вам, пылкое увлечение музыкой
отнюдь не коснулось умов первых граждан, но завладело зато душами
некоторых, и притом крайне дурных людей. Калигула усерднейшим
образом упражнялся в пении и пляске.
Насколько увлекался игрой на
кифаре и насколько заботился о своем голосе Нерон, трудно представить.
Он дошел до такого смехотворного сумасбродства, что в ночь, когда ему
предстояло испустить дух*, а миру—впервые за много лет вздохнуть с
облегчением, среди жалоб, внушаемых подступающей смертью, гнетущим
страхом и болью, всего громче и тоскливее оплакивал он не то, что
погибает великий государь, а то, что человечество теряет непревзойденного музыканта.
Прочих миную. Теперешнему вашему веку тоже доступны
радости слуха, правда, более простые. Скромное и трезвое увеселение
ими есть признак вкуса и просвещения, но упиваться музыкой и
слабодушно млеть под ее воздействием — великое легкомыслие и тщета.
ВЕСЕЛЬЕ. Сладостные лады и гласы пленяют меня.
РАССУДОК. О, если бы ты мог услышать воздыхания святых! О, если
бы после этого твоего слуха достигли стоны и вопли ада, а потом клики
райского блаженства, ангельское пение и небесная гармония, которую
слышит Пифагор, отвергает Аристотель и восстанавливает наш Цицерон,
тогда как тебе и благочестие и вера велят полагать, что там поистине
гремят непрестанные и сладостные гласы если не небес, то небожителей,
вечно славящих первую и вечную Причину,— если бы все это, говорю,
донеслось до твоих ушей, сколь ясно различил бы ты, какое созвучие
сладостнее и какое благотворнее! А пока ты глухому чувству вверяешь
суждение о звуке, который хотя кому-то и покажется маловажным делом,
однако всегда занимал великих мужей. Недаром божественный мудрец
Платон считал, что музыка помогает охранению и исправлению народных
нравов.
Sine ira et studio
